Ночь и день 19-20 июня
Утро в координатах:
61 48.436N
36 0.271E
Пройденное растояние за ночь 43 км

Мы переждали шторм 19-го у монастырского мыса и в ночь на 20-е вышли в сторону порта Шала (Шальский) как его здесь называют. Ветер сменился на строго Северный и качаясь на небольших волнах, обходя острова, мели и прочие опасности, мы вошли в порт. На входе работал земснаряд – прокладывал новый фарватер, но ориентируясь по выставленным белым вехам, мы без проблем вошли в русло реки Водла, название которой на всех картах я почему то читал как “Водка”.

Решили отшвартоваться у сгнившего деревянного причала, рядом с которым на берегу стоит старый ржавый буксир, разобранный до основания корпуса местным населением и частично сдан на металлолом. Сбор металла здесь чуть ли не основной способ заработка.

Во время швартовки Артем, уставший от недосыпания и качки почти в течение суток, подскользнулся на палубе, стал падать за борт, но зацепился за релинг и удержался на яхте, однако, в результате падения получил травму плеча. Пока мы не знаем точно последствий, так как в поселке городского типа отсутствует врач, мы нашли фельдшера, который отправил его к ближайшему хирургу за 30 километров от нашей стоянки – в Пудож.

20-го июня мы приступаем к началу фотографического проекта. Разработали несколько репортажей и тем непосредственно по месту стоянки. Начинаем активно фотографировать, а не только “матросить” круглые сутки. Надеемся вернуться в Свято-Успенский монастырь на обратном пути, куда мы не попали из-за шторма.

Шала – поселок городского типа – старая советская формулировка. Как сказали на почте – население около 3000 человек и продолжает уменьшаться (Было 7000). В речном порту осталось только три работника – крановщики – грузят лес на приходящие баржи. Лесопилка, которая работала еще с царских времен, давно не существует. От нее остался только искусственный остров из опилок посреди реки, который в настоящее время горит и его пытается тушить силами МЧС уже несколько лет подряд. На “острове опилок” уже выросли новые деревья несмотря на то, что там же складировали груды ненужного ржавого металла.

В Шалу, время от времени, приезжают на газелях “гастролеры-бизнесмены” с нехитрым китайским товаром. Они могут быть из Вологды, Иваново или даже из Белоруссии. Это простой бизнес: автомобиль загружают товаром и, чаще всего водитель и его жена, едут “куда глаза глядят” по деревням и селам как бродячие циркачи. На деревенских улицах прямо с автомобиля продают товар. Спят в машине, если им не удается найти комнату в деревне. Готовят на примусах и моются в местных банях. Все примерно так же как и у нас. Только мы фотографии продаем, но не в деревне, а в городе.

Местной телефонной станции в поселке не существует, не существует и интернета, хотя на старом здании почты написано “Киберпочта”, но компьютер давно не работает, а в принтере высох катридж. Работница почты, любезная женщина, рассказала мне, что у них в деревне есть и знаменитости – живет внучка Бориса Ельцина. “Правда, – сказала она, – Когда они поселились здесь, то хотели вообще закрыть поселок и остаться в полном одиночестве, но им не удалось, народ был против”.

Я без труда нашел деревянный терем за высоким забором с камерами по периметру. За забором играли дети, отчетливо были слышны их радостные голоса. Я не стал звонить в дверь, а просто пошел к реке, где был оборудован шикарный причал, рядом с которым стоял вертолет американского производства конструкции Сикорского – наш соотечественник, который когда-то бежал от Советской власти в Америку. Здесь же стояла дюжена снегоходов, несколько катеров и водных скутеров. Спустившись к реке я обнаружил фонтаны в виде бронзовых русалок, поливающих друг друга водой, таких же бронзовых детей с водными лейками и медведя с огромной рыбой в лапе.

Любопытно, что из Шалы до столицы Карелии – Петрозаводска можно добраться на “Ракете” только три раза в неделю. Летом. Зимой можно только на автобусе, но для этого надо поехать в соседний поселок городского типа и от туда восемь часов ехать на старом ПАЗике. Новенький вертолет и “богатая вульгарность” на фоне “российской самобытности”, а проще говоря нищеты и разрухи, вызывает во мне какую-то чудовищную ассоциацию времен крепостного права: вот вам – помещик, а вот – холопы. Но главная несправедливость в том, что нынешние помещики не нуждаются в своих холопах и наоборот.

Человек лет 35-ти бежал ко мне во всю прыть. Метра два роста: “Здесь запрещено прогуливаться, – сказал он, – Это частная собственность”. Я не против частной собственности, даже за, но после отмены социализма в стране никто пока не отменял право на “социальную справедливость” поэтому я сказал: “Вода и берег не может быть частной собственностью. Это собственность государства”. Охранник оказался очень вежливым и ответил: “Знаете, я бы позволил Вам здесь еще погулять, но в доме хозяин и ему не нравится когда здесь гуляют посторонние”. Я поинтересовался как же зовут его хозяина и почему ему не нравится когда гуляют люди. “Ну, скажем так, он чиновник из Москвы, а не нравится потому, что здесь дети маленькие, а люди бывают разные”, – ответил улыбаясь охранник.

Я вернулся к яхте, рядом с ней тоже были дети: Ваня и Степа. Деревенские. Одному одиннадцать лет, другому семь. Они глазели на мачту и говорили, что никогда не видели яхт с парусами, только моторные. Тот, что постарше – Ваня, уже занимается сбором металлолома, а тот, что младше – Степа, собирается пойти в школу, но не очень хочет, так как на этом берегу школу закрыли и надо будет ездить на другую сторону реки. Их отец рыбак-любитель поэтому мальчишки быстро сообразили и притащили нам два огромных свежих леща горячего копчения и предложили купить за 300 рублей. Мы купили за 200 и у нас был шикарный ужин.

Фото и текст: Олег Климов

18-19 июня 2013
в координатах
61 28.740 N
36 15.302 E

Мы немного дрейфуем на якорях вдоль южного берега Муромского мыса в Онежском озере на восточном побережье. Ветер 9-11 м/с, волна 1.5 – 2.0 метра. Несем вахты. Спим по-очереди. В прямой видимости монастырь 14 века, но мы не можем даже близко подойти к берегу. Дно каменистое, в некоторых местах из воды торчат камни. Монастырского причала не существует. Мы даже в бинокль не видим, есть ли там монахи и вообще есть ли какая-то жизнь. Мобильная связь появляется периодически. Видимо ее “надувает ветер”. Рация вне зоны досягаемости. Мы автономны.

Ничего не предшествовало такой погоде. В том числе и прогноз. 18-го ближе к полудню Алексей Мякишев сошел на берег и отправился на поезд в Петрозаводск. Накануне вечером мы устроили “праздничную вечеринку” и следующим утром по-разному себя чувствовали, но одинаково плохо. Алексей еще не успел собрать личные вещи, как появилась огромное судно в несколько тысяч тонн с намерением отшвартоваться рядом с нами. “На ремонт”, – сказал их капитан по рации: “Вы нам не мешаете, но немного отведите нос яхты, чтобы мы вам его случайно не задели…” Все было бы хорошо, и сухогруз стоял бы рядом с нашей “нежной красавицей”, но его стало сносить течением, и капитан сухогруза решил отдать еще один швартовый конец с кормы прямо через нашу яхту – на берег.

У нас хоть судно и маленькое, но большая мачта, а ютовые матросы собирались перекрыть нам путь своими толстенными канатами. Мы опять связались по рации с капитаном и решили немедленно выходить. Матросы стояли с канатами в руках и ждали, пока мы отойдем от причала. Сборы Мякишева были стремительны. В итоге он забыл какие-то свои вещи, какие-то подарил нам и какие-то оставил на яхте, так как собирается вновь вернуться на борт.

При выходе на Онегу мы получили разрешение и достаточно оптимистический прогноз погоды. Почти весь день шли под парусом. Курс 54 вел нас к Усть-озерью. В лоции был обозначен фарватер, и мы надеялись укрыться на ночь в устье реки. Около 2 часов ночи восточное побережье затянуло густым туманом, особенно в той его части, где имелись какие-то закрытые водоемы и реки. Мы подошли на глубину в 3 метра к Усть-озерью (достаточно опасно для нас при каменистом дне), но буи отсутствовали, а маяк не горел. Видимость в тумане всего метров в десять. Поиск буев в белую ночь в густом тумане не увенчался успехом. Мы решили, что их просто нет или наш GPS показывает не точные координаты – так как в том месте, где мы находились, должны быть буи. Мы решили проложить новый курс до Муромского мыса и укрыться за ним от возможного северного ветра. Около 05-00 утра мы встали на якоря в двухстах метрах от Свято-Успенского монастыря. Ветер был около 3 м/с, Север, Северо-Запад. Волна не больше 20 сантиметров. Так как мы приготовили ужин под парусами и поужинали на ходу, то решили сразу лечь спать, а поздним утром отправиться в монастырь на шлюпке-тузике.

От монастыря мы планировали сделать переход в сторону мыса Бесов нос, но к 12 часам дня ветер резко усилился и мы стали беспокоиться, что нас может снести в сторону каменной гряды, которая торчала из-под воды прямо по ветру. Качка усилилась, но якоря держали, цепляясь за камни. Отправиться на шлюпке в монастырь не представлялось возможным из-за волны и ветра. Надо было либо искать более надежную стоянку, либо уходить навстречу ветру. Мы пошли навстречу. К Бесову носу. Встреча на открытой воде была негостеприимной. Порывы ветра усиливались до 12-13 м/с, высокая волна до 2 метров, в которую иногда зарывался нос яхты, рассекая ее под углом так, чтобы не лечь лагом. Все, что не закрепили в каюте – летало вверх дном. От качки ребятам стало немного дурно, а мотор – хотя и работал на пределе, почти не способстовал движению. Я принял решение вернуться и опять укрыться за Монастырским мысом.

Волна в корму – особое настроение – как коленкой под зад. В конце концов мы отдали два самых больших якоря и встали носом к ветру. Здесь хоть и ни как у Христа за пазухой, но значительно лучше, чем на открытой воде. По крайней мере Монастырский мыс закрыл нас от большой волны и порывов ветра. Мы договорились о вахтах и решили немого поспать по очереди.

Итог дня? – надо признавать, что стихия сильнее человека – несмотря на то, что ее всегда хочется победить.

Текст: Олег Климов
Фото: Алексей Мякишев, Олег Климов
Инстаграммы с яхты

17 июня 2013
Утро и вечер в координатах:


61 2.093 N
35 28.085 E (Вознесенье)

Проснулись довольно рано, хотя в этом не было особой нужды: решили стоять в Вознесении, чтобы разработать маршрут по Онеге, купить бензина для “Железного ветра” и поснимать деревню. Первым делом, Алексей, Артем и я решили отправиться на заправку. Карта показала нам, что в Вознесении их целых две: ближе к центру и на выезде из деревни. Нам не особо хотелось разгуливать с сорока литрами бензина, так что решили выбрать ближайший пункт выдачи горючей смеси – то есть дойти до центра.

Все бы ничего, но идти пришлось по грунтовой дороге, а все русские, как правильно определил один известный писатель, любят быструю езду, и наши заботливо вымытые в холодной воде телеса быстро покрылись слоем пыли. Камеры, впрочем, тоже. К “дружелюбным” водителям дружно присоединились оводы. Тут сразу нашлось и нам “развлечение”: мы стали уничтожать летающих кровопийц канистрами. Немного по-садистки, конечно, но и они к нам особой нежностью не пылали.

В поселке мы встретили компанию из двух женщин, нескольких детей и мужчины в футболке с надписью “ФСО”. Я предупредил ребят, что сейчас, согласно последним тенденциям, мы можем быть обвинены в шпионаже. Нас ни в чем не обвинили, а, наоборот, подсказали, как выйти к местному “хайвею”, чтобы добраться до заправки. И еще подсказали, что заправки в центре никогда не существовало. Вот и верь после этого Интернету. Пришлось топать еще километра 4.

Заправились быстро, но “Киришиавтосервис” снова не долил бензина, на этот раз примерно три литра. Я сказал об этом оператору,на что получил ответ о том, что мои претензии безосновательны, так как каждую неделю их проверяет специальная инспекция. Хотелось бы посмотреть, как она их “проверяет”. А три литра все равно пришлось докупать, деваться-то некуда.

На выезде из заправки решили поймать машину. Остановилась наша родная “пятерка”, за рулем был мужчина лет 40, а на пассажирском сиденье – пожилой человек. За небольшое вознаграждение они согласились довезти бензин прямо по лодки. Я поинтересовался о правдивости местных прогнозов погоды для Онеги, мужики засмеялись, и сказали, что раз на раз не приходится. В общем понятно – надо верить только своим глазам.

Мы с Алексеем вышли в центре, чтобы поснимать, а Артем поехал на лодку. Он не взял с собой камеру, поэтому и был выбран “курьером”. Он уехал, но обещал присоединиться к нам позже, уже во всеоружии. Мы пошли к берегу реки, чтобы осмотреться, найти сюжеты и, может быть, с кем-нибудь познакомиться. Познакомиться ни с кем не удалось, но у поклонного креста мы увидели двух мальчиков, которые явно от кого-то прятались.

– От кого прячетесь? – спросил Алексей.
– В прятки играем с девчонками. Вы только нас не выдавайте!

Сделали несколько снимков, немного покрутились вокруг одного места в ожидании света (надвигался дождь) и заметили двух девочек на велосипедах, которые явно кого-то искали. Поговорили с ними, оказалось, что они “водят” в прятках. На этот раз мужская солидарность не сработала, и пришлось ребят сдать. Но за помощь мы, в свою очередь, попросили не сдавать нас. Вот такой круговорот.

Где-то у гаражей для лодок встретили женщину, которая полоскала белье в реке. Она рассказала нам, что на окраине деревни, на выходе в Онегу, недавно построили яхт-клуб, который на самом деле не яхт-клуб, а резиденция нашего “царя”. Он, якобы, приезжал туда в мае. Это рассказал нашей новой знакомой ее друг, который работает в “царской” резиденции старшим дворником. Оказывается, и у дворников бывает своя иерархия. И тогда до меня дошло, что мужчина в футболке с надписью “ФСО” был настоящим работником органов, а не “подделкой”.

У Вовы Путина свои резиденции, у нас – своя. Солнце садилось, нужно было возвращаться на яхту. По пути обратно встретили Артема, он только выходил на “охоту”. Вернулись на лодку и стали готовить ужин. Вскоре вернулся с “охоты” Артем – со свежими куриными яйцами и яйцами цесарки. Его угостил местный житель, Владимир. Он 25 лет проработал капитаном “Волго-Дона”, потом занялся предпринимательством (владел магазином и аптекой), а теперь выращивает разную живность и является старостой местной церкви (которую построили в 2007 году).

На ужин у нас были праздничные макароны с яйцами. Праздничные, не только потому что в них помимо самих макарон было наконец что-то еще – но в том числе потому, что мы провожали Мякишева. Завтра он нас покинет: поедет в Москву снимать заказ. В связи с этим мы закатили небольшую пирушку. С утра очевидно будет болеть голова.

Текст: Александр Аксаков
Фото: Алексей Мякишев

15 июня 2013
Утро в координатах:
60 48.826 N
33 43.079 E (Свирьстрой)

Вечер в координатах:
60 55.171 N
34 13.867 E Свирь (Черный берег)

Пройденное расстояние за день – 45 км

В это время года добропорядочные граждане предпочитают ехать на Юг и как можно быстрее. Мы же идем на Север и медленно. На Соловки. Но и этот путь в традициях нашей Родины.

Стоянка у “Черного берега” в “белую ночь” на пути к Белому морю. Все меньше красок, все больше контрастов.

В действительности путешествие по воде от Санкт-Петербурга до Соловецких островов могло бы быть отдельной часть фотографического проекта и не менее интересная. Мы нашли множество историй и репортажей на этом пути. Первоначально мы планировали доставить яхту на Белое море по суше, но отсутствие какого-либо бюджета не позволило нам этого сделать. Поэтому мы решили перегнать яхту своими силами и извлечь выгоду из обстоятельств – провести испытания яхты, команды и возможности работать почти в экстремальных условиях.

Опасности на воде при отсутствии инфраструктуры подстерегают везде: непредсказумая северная погода, отсутствие стоянок, швартовок и даже лодочных станций. За бензином приходится ехать на такси или ходить пешком с канистрами в крупных населенных пунктах, которые встречаются не часто, а питьевую воду просить у частных лиц из их личных колодцев. В итоге мы тратим все время на организацию движения и отдыха и меньше всего на работу – фотосъемку. С другой стороны, мы освоили премудрости швартовки при сильном течение реки, порывистом ветре и большой волне. Мы уверенно себя чувствуем при расхождении с большими судами на узком фарватере и действительно превращаемся из фотографов в мореходов в силу сложившихся обстоятельств.

Пришвартовавшись к какой-нибудь полузатопленной “железяки” на реке – это еще не гарантия, что ночью можно спать спокойно. Возможно, что хозяин этой “железяки”, который обязательно найдется, перерубит швартовые концы, пока ты спишь и яхту выбросит на камни или на берег. Возможно переменится ветер и яхту будет бить другим бортом, где нет кранцев, возможно пройдет рядом пассажирское судно с такой волной, что сорвет с якорей. Все эти обстоятельства необходимо учитывать даже если они непредсказуемы.

Мы беспощадно эксплуатируем мотор яхты. Идти под парусом по узкому фарватеру с активным трафиком судоходства, при резкой перемене ветра и порывах очень сложно. Всегда приходится “подрабатывать” мотором. В конце концов мотор стал барахлить на малых оборотах и были очевидные проблемы с карбюратором. Пришлось его “адаптировать” к отечественному бензину, который нам постоянно недоливают на местных бензозаправках. Это стало очевидным потому, что мы можем точно замерить его количество в канистрах. Воруют.

Суда, которые нам встречаются на пути – в основном нефтеналивные класса “река-море”. Кроме танкеров встречаются и “белые пароходы” с иностранными туристами, которые с удивлением смотрят на разрушенные и захламленные берега больших рек, пальцами показывают на “бабушка” и скупают “матрешка”, сделанные в Китае. Перевозят и русских туристов, которые чаще всего предпочитают в угаре плясать на верхних палубах теплоходов под русский шансон. Другой флот на каналах, реках и озерах практически отсутствует. Это и понятно: мы качаем нефть из земли и отдыхаем как можем. Любой другой труд для нас “малоэффективен” или слишком “интеллектуален”, включая изготовления матрешек.

Жизнь с воды выглядит иначе, чем с берега. Удивительно, но к воде ведут внутренние открытые дворы жителей побережья, в то время как со стороны суши люди пытаются скрыть за заборами и воротами свою частную собственность и личную жизнь. Может быть потому, что мы приходим с воды – люди верят нам больше и помогают. Они удивляются заявленному нами маршруту, понимают, и всегда желают удачи в нашем нелегком пути.

Когда я просыпаюсь ночью, то в начале вижу профиль Алексея. Поднимаю голову выше и вижу спящих в “яхтенных гробиках” – Александра и Артема. Я встаю, выхожу на палубу и проверяю швартовые. Примерно тоже самое происходит с каждым. Пока мы это делаем – мы в безопасности.

Текст и фото: Олег Климов

На фото: Село Свирица, вечер. Заголовок – слова из песни русского шансона.

14 июня 2013
Утро в координатах: 60 6.659 N
32 20.518 E (Новая Ладога)
Вечер в координатах: 60 6.659 N
33 43.06 E (Свирь)
Пройденное расстояние за день – 75 км

Утром проснулись в Свирице. За ночь ничего не изменилось, только погода поменялась не в лучшую сторону. С солнцем нам вообще не везет: все время тучи и дожди, но, видимо, таковы реалии северных просторов. Радует, что вчера искупались в теплой воде Новоладожского канала, помылись и постирались… А вечером был хороший свет… Удалось поснимать детей, приехавших в деревню на лето.

Традиционно попили чая-кофе, и Артем зарядил три термоса с собой в дорогу. Вымокнешь под дождем – чай сильно спасает. И это хорошее подспорье в борьбе со сном, потому что выспаться нормально пока не удавалось. Каждый день стараемся пройти как можно большее расстояние, чтобы к 20-му числу успеть добраться до Соловков.

Решили перед выходом проверить эхолот. По закону подлости он работать отказался. Жвачка Мякишева уже не помогала – пришлось искать паяльник. Он нашелся недалеко от пирса, в доме, где отдыхает экипаж “Грача”. Тут же Алексей примастачил провод, собрал корпус эхолота – и все снова заработало. Без него было бы трудно: маршрут никому не знакомый, шаг вправо-влево от фарватера – расстрел. Сразу же мель. Приходится постоянно контролировать показания прибора. Мель нам уже знакома (а мне страшна еще с тех пор, как я на границе Ямало-Ненецкого и Коми забурил в песок огромный БТТ).

Под мотором вышли из канала, взяли курс на фарватер и решили наконец-то попробовать паруса! Ветер способствовал… Для первой тренировки поднятия-спуска и управления его было достаточно. Подняли грот, он заработал – и ветер понес «Freelancer» по водам Свири. Понес, конечно, громко сказано, но мы двигались! Километра 3 в час, потихонечку, но шли!

Все работает нормально – время поднимать геную! Поймали ветер. Лодка пошла быстрее. Поднять геную – полдела. Еще нужно было понять, как это всё сворачивается обратно! Провозившись с полчаса у закрутки, мы с Артемом поняли, как крепить конец, потянув за который можно свернуть стаксель (второе название генуи). Еще немного поковырялись, поэкспериментировали, но и в этот раз закрутка не заработала. Конец выпадал из паза закруточного барабана и запутывался. Нужно было менять угол троса по отношению к барабану. И тут нашелся нужный блок, через который мы пустили закруточный трос. Еще немного поэкспериментировали, пару раз спустили-подняли, и все заработало.

Первое время шли хорошо, около 8 км/ч, но потом, на поворотах, ветер стал менять направление. То дул, то переставал из-за леса по берегам. Нас атаковали местные штурмовики – пауты (оводы). Скорость сильно снизилась – наши изможденные тельца стали отличной мишенью для этих беспощадных насекомых. Позже мы выяснили опытным путем, что причиной «атаки» был не только медленный ход, но и белый цвет парусов. Оводы залетали под тент, кружили вокруг нас, а Артем сидел на носу, словно в пчелином улье. Странно, но местные пауты имеют пчелиный окрас – желтый с черным. Как только мы включили “железного Феликса” (так назвал Климов наш двигатель!) и опустили паруса, скорость немного возросла (с 3 до 7-8 км/ч). «Штурм» прекратился тот же час.

Шли под “железным ветром” где-то с 16.00… до 11 вечера, когда мы подобрались к первому на нашем пути шлюзу. Я вызвал диспетчера, он попросил немного подождать “Механика Толмасова” (большое судно, шедшее в 40-50 минутах от нас ниже по течению). Пришвартовались к стене. Главная забота была – не пробить и не побить борта. Приходилось постоянно отталкивать нос от бетона (кранцы не помогали). Показалось – ждали совсем недолго! И вот уже “Толмасов” показался из-за поворота. Он прошел первым – мы зашли за ним и пришвартовались у 8-го крюка. Держали концы руками, чтобы потом оперативно сняться.

Диспетчер попросил нас быть осторожными. И вот он – подъем. За стенкой шлюза растет трава, стоит монумент “Серп и Молот”, проложен асфальт, стоят здания… А снизу ничего не было видно. Мы решили, что нас подняли на 10 метров.

Ворота шлюза открылись. “Толмасов” вышел. Мы двинулись за ним. Диспетчер пожелал нам счастливого пути, мы поблагодарили его от имени всей команды «Freelancer».

Было уже темно – нужно было искать стоянку. Справа по борту увидели пирс и баржи. Решили встать к барже. Рядом стояло судно, как мы решили, что-то типа заправочного. Мы опустили кранцы, пришвартовались, и появился местный рабочий, который сказал, что с утра у нас могут быть проблемы из-за начальства. Но нам уже было не до этого – долгий и местами нервный переход отобрал все силы.

Артем приготовил ужин. Уснули… Нужно выспаться, чтобы завтра пройти еще один шлюз. И попытаться подойти как можно ближе к Онеге. Лучше – заночевать на входе в нее. Соловки нас ждут.

Текст: Александр Аксаков
Фотография: Алексей Мякишев и Олега Климов

12 июня 2013

Утро в координатах: 60 13.294 N
31 58.557 E (Дубно)
Вечер в координатах: 60 6.659 N
32 20.518 E (Новая Ладога)
Пройденное расстояние за день – 35 км

Утро в селе Дубно на Новоладожском канале началось довольно бодро. Сильный ветер и мелкий дождик предвещал веселый денек. Мы достаточно быстро собрались и вышли в сторону Новой Ладоги. Нам предстояло пройти около 40 километров по водной дороге, обрамленной с обоих сторон лесом. Настроение улучшилось, когда начали растворятся плотные тучи и показалось солнце. Все эти 40 километров пролетели без особых приключений, и мы благополучно добрались до “лавы” (раздвижной наплавной понтонный мост) . Выяснили, что мост раздвигают четко в 16.00.

У нас оставалось чуть больше двух часов, и мы решили найти место для стоянки. Облюбовав шикарный причал у большого дома, мы нагло пришвартовались. Ребята решили поставить грот. Через полчаса подъехал лэндкрузер, и я сразу догадался, что это хозяин причала. К нам подошел мужчина с животиком и поздоровался с нами. Хозяин причала оказался довольно приятным человеком и любезно разрешил нам постоять, а также рассказал, как быстрее и короче добраться до Свири. Еще он отметил, что обычно у этого причала стоит его катер 17 метров длинной, и наша 7 метровая яхточка у этого причала смотрится сироткой.

Наконец открыли “лаву”, и мы двинулись дальше. Широкий выход в Ладогу дал о себе знать. Волны стали больше и ветер усилился. Нам нужно было найти бензозаправку, и мы двинулись вдоль берега. Хозяин причала нам посоветовал заправку на воде у яхт-клуба, куда мы и двинулись. Яхт-клубом оказалась элитная стоянка для дорогих моторных лодок с заправкой “Лукойл”. На подходе к клубу была дана команда выкинуть кранцы по левому борту, но почему то вместо кранца я увидел под релингом Сашу Аксакова, а кранец – плывущим по направлению к берегу.

Швартовка к клубу прошла не слишком гладко, мы практически врезались в пластиковый причал – но без последствий. Кранец был возвращен мужиками на моторке, которые явно собирались на рыбалку. Ребята пошли заправлять канистры с бензином, а Олег в огромное здание яхт-клуба. Капитан пришел практически разъяренным от того, что за стоянку у нас попросили 290 рублей только потому, что мы пришвартовались к клубному причалу. Понятное дело, мы не стали платить и решили найти стоянку попроще и поинтересней.

Кгда мы шли в сторону канала, яхта вдруг почувствовала свою стихию и обрадовалась полуметровым волнам ( от которых мы и хотели укрыться в канале) – вода летела на нос яхты, ее бросало из стороны в сторону. Незабываемое ощущение. Зашли в канал, и практически сразу нашли отличную стоянку между двумя старыми баркасами. Наша аккуратненькая яхточка смотрелась между ними как березка между двух мощных дубов. День клонился к вечеру, ветер стих, и я решил забросить спиннинг прямо с кормы яхты . И о чудо! Один заброс и щурёнок на кило. Ужин нам был обеспечен. Отличная уха получилась! Завтра снова в путь, следующая “лава” должна открыться в 9 утра.

Фотографии и текст : Алексей Мякишев

11 июня 2013
Утро в координатах: 59 56.758 N
31 1.804 E (Шлиссельбург)

Вечер в координатах: 60 13.294 N
31 58.557 E (рядом с селом Дубно)

Пройденное расстояние за день – 82 км

Windfinder.com шторма на Ладоге не обещал. Штормовое предупреждение было объявлено рано утром по местной рации в то время, когда мы еще спали, но разбудил нас не ветер и не усиливающаяся волна в борт яхты, разбудил нас мужчина с мерзким голосом: “Эй: вы там, на борту! Немедленно освободите стоянку или вам сейчас половину носа снесем!”

Мужчина был действительно не приятный. Он махал руками, ругался и требовал чтобы мы убирались с места швартовки, где также по праву может находится наша яхта, как и любая другая посудина. Здесь не написано: “не бросать якорей”, “не швартоваться”, не написано, что это “частная собственность” и, кроме того, мы получили устное разрешение ночевать здесь от “местных лодочников”. Мы соскочили со своих шконок – гробиков (“гробик” – изолированное место для сна на яхте) и выбежали в кокпит.

Сильный ветер: волна в борт яхты, но все в пределах нормы. Ребята без всяких предварительных команд быстро отдали швартовые, я запустил мотор и мы отошли от стоянки, уступая место катеру “Ярославец”, который грозился нам снести половину носа, швартуясь рядом с нами.

Мы сделали несколько кругов в марине, присматривая место для новой стоянки, но сильный ветер и большая волна не позволила нам найти удобное место точно также, видимо, как и “Ярославцу”. Поэтому было принято решение войти в канал и подумать куда и как нам двигаться дальше.

Штормовое предупреждение было объявлено с 7 утра до 19 вечера. Ветер южный до 11 метров, волна до 1,5 метра. Несмотря на то, что ветер для нас был благоприятный, я принял решение идти по каналу. Спасибо Петру-I, единственному морскому царю в нашей истории, который и здесь много лет назад невероятными усилиями построил часть каналов вокруг Ладожского озера, чем мы до сих пор можем пользоваться в штормовых условиях, чтобы сохранить свои жизни и свои суда. Если на Ладоге, особенно в его мелкой части или на камнях, бушует шторм, часто непредсказуемый, то найти спасение можно только в каналах, которые соединены с озером протоками и реками.

Идти по каналам скучно. Все время “прямо” и лишь одно обстоятельство тревожит, когда ты понимаешь, что все это сделано исключительно руками человека, вооруженного одной лопатой. Я стоял на руле, когда заметил небольшую птичку, которая неуверенно пересекла наш курс и приземлилась на самый нос яхты. Вид у нее был потрепанный ветром и совсем беззащитный. Озираясь по сторонам, она медленно двигалась в сторону кокпита – к нам. Ребята стали бросать ей хлебные крошки и фотографировать гаджетами. Птичка не возражала: поедала хлеб и позировала. Немного оправившись, она вспорхнула и улетела. “Это был ангел”, – как пел в одной из своих песен Гарик Сукачев решили мы, наблюдая как он взмахнул крыльями и покинул нас.

В селе Черном, канал был перегорожен понтонным мостом. Двое местных мужиков в шапках ушанках стояли рядом и были готовы развести понтоны чтобы мы могли продолжить свой путь. Мы махнули им, как бы запрашивая разрешение на проход и они стали дружно крутить ручную лебедку раздвигая мост. Когда мы поравнялись с ними, один из них крикнул: “Это услуга стоит двести рублей!” Я засмеялся и сказал, что мы слышали, что раньше вы брали только сто рублей. Один из мужиков ответил: “Раньше здесь работал один человек, а теперь двое!”

Мы смеялись и были готовы заплатить двести рублей, но у мужиков не было лодки чтобы подойти к яхте, а мы не могли подойти к берегу, так как не позволяли глубины. Мимо проезжала местная моторная лодка и мы попросили передать мужикам деньги, на что лодочник ответил: “Пусть сам плывет и берет свои деньги!” Это еще больше нас развеселило и мы решили положить деньги в пакет вместе с тяжелым ржавым болтом, который где-то нашел Аксаков и принес на борт со словами “пригодится”. Мякишев вышел на бак и со всей силы бросил болт с деньгами в сторону берега.

Мужики были довольны и тот час куда-то направились в противоположную сторону от понтонного моста. Скорее всего в магазин.

На стоянку мы встали на якорях уже поздно вечером недалеко от деревни Дубно – в “мертвой зоне” сотовых операторов и речной рации, рядом с крестом на котором красноречиво было написано “Спаси и сохрани”.

Текст: Олег Климов

Фотографии: Артём Лежепёков, Алексей Мякишев и Александр Аксаков

11 июня 2013

Утро в координатах: 59 48.660N
30 51.177 E (Яхт клуб “Калуга”)

Вечер в координатах: 59 56.758 N
31 1.804 E (Шлиссельбург)

Пройденное расстояние: 20,5 км

После прохождения “ивановских порогов” мы долго искали стоянку для себя и для яхты. Это одна из проблем во внутренних водах России. Инфраструктура на воде стоянок просто отсутствуют. С осадкой яхты 1,3 метра есть большой риск попасть на мель, пробить корпус о камни или металическую арматуру. Так как уже было достаточно темно, то мы воспользовались не только лоцией, но и спутниковой картой гугл, которая из космоса показала нам картинку похожую на яхт-клуб или лодочную станция.

Когда мы подошли к реальному месту, то у пирса стояли два судна: буксир и старая, ржавая самоходка с названием “Калуга”. Мы хотели пришвартоваться к ней, но капитан буксира нам посоветовал этого не делать, так как “Калуга” была пришвартована всего одни концом к старому пирсу и могла в любой момент оторваться на сильном течение или от волны проходящего мимо транспорта. В итоге мы встали между пирсом и “Калугой” таким образом чтобы она нас случайно не раздавила, если ей вздумается сорваться со швартовых. Мы назвали эту стоянку яхт-клуб “Калуга” и спокойно уснули после ста грамм виноградной водки из Прасковеи.

Переход от места стоянки до Шлиссельбурга начался с того, что у нас сломался эхолот. Попытки починить его методом нажатия разных кнопок, проверкой питания, проводов – не увенчались успехом и было понятно, что требуется более серьезный ремонт, чем и занялся Алексей Мякишев. Пока я стоял на руле, то мог наблюдать как он на трапе рубки пытается разобрать эхолот на части, используя “штатную отвертку” и швейцарский нож. Потом я заметил, что Алексей стал нюхать каждую часть эхолота. Поморщился. Повернулся в сторону кокпита и спросил: “У кого-нибудь есть жвачка?” Я передал ему “Орбит без сахара” и стал наблюдать как он вынул одну пластинку жвачки, пожевал ее немного и стал приклеивать к одной из частей эхолота. Через несколько секунд эхолот заработал… Это очень помогло нам пройти последние пороги перед Шлиссельбургом и спокойно отшвартоваться без особого риска и зная глубины прямо у стенки бара на набережной, рядом с памятником Петру-I

Здесь же – в Шлиссельбурге мной впервые была объявлена команда “Человек за бортом”. Дело в том, что на пирсе, рядом со стоянкой яхты Freelancer, Александр Аксаков о чем-то очень активно рассуждая (я даже не помню о чем) оступился и с пирса упал в воду. Я пытался ему помочь удержаться на пирсе, а он пытался “прихватить” меня с собой в воду, но как мне, так и ему это не удалось. Я видел его сумасшедший взгляд до тех пор, пока его голова не скрылась под водой.

Выбраться “человеку за бортом” на пирс не удалось. Даже с моей помощью. Аксаков вышел из воды на яхту Freelancer – просто поднялся по трапу…

текст от вахтенного: Олег Климов

фотографии: Алексея Мякишева и Александра Аксакова